Астрофизик Константин Батыгин: «Открытие девятой планеты мы обмывали водкой, виски и сакэ!»

«Комсомолка» побеседовала с автором крупнейшей научной сенсации века
Все мировые СМИ взахлеб обсуждают известие об открытии девятой планеты нашей Солнечной системы. Особенно приятно, что приоритет этого научного подвига принадлежит русскому астрофизику профессору Калифорнийского технологического института Константину Батыгину. Мы позвонили автору сенсации в Америку.

– Константин, примите наши поздравления! За эти дни вы уже успели почувствовать себя знаменитым человеком?

– Пока я стараюсь не сойти с ума от того, что происходит в эти дни. Я раздал множество интервью, получил огромное количество звонков и е-мейлов от коллег и друзей, которые поздравляют меня и Майка с нашими расчетами. Но чувствую ли я себя Элвисом Пресли? Наверное, нет. Под окнами моего дома не дежурят поклонницы, а студентки не падают в обморок, когда я захожу в аудиторию.

О ПЛАНЕТЕ Х ДОЧКА УЗНАЛА РАНЬШЕ АКАДЕМИКОВ

– Мы знаем, что соавтор открытия американец Майк Брайн. Но мы объявили девятую планету и российским открытием. Наверное, нужно спросить вас насколько это справедливо? Вы русский по происхождению, но из страны уехали еще в раннем детстве. Насколько вы себя считаете русским ученым?

– Если вы обратили внимание, я говорю по-русски без акцента, хотя когда родители уезжали из России, мне было восемь лет. У меня уникальный интернациональный жизненный опыт. Детский сад и первый класс школы я окончил в России. Потом мы переехали в Японию – отца пригласили в институт RIKENв пригороде Токио. Там я ходил в обычную японскую начальную школу. В Стране Восходящего Солнца мы прожили шесть лет. В Америку родители переехали, когда я мне было уже 13 лет. В США я закончил университет и аспирантуру, работаю в американском университете. Поэтому сейчас мне сложно идентифицировать себя, как выходца из какой-то одной страны. Это комбинация России, Японии и Америки.

Орбита новой планеты, которую ученые пытаются обнаружить при помощи новейших телескопов
Фото: Рушан КАЮМОВ
– Я знаю отличный способ, чтобы определить вашу принадлежность к той или иной национальной научной школе. Скажите, чем вы обмывали ваше открытие? Это была водка, виски или, может быть, сакэ?

– Вы знаете, я выпил все, что в тот момент было под рукой. Тогда по вашей классификации получается, что я русский ученый (смеется).

– Вы связи с Россией поддерживаете – семейные или научные?

– Семейные в первую очередь, потому что у меня русская жена. Правда, мы с ней познакомились здесь, в Америке, еще подростками. С некоторыми русскими учеными я переписываюсь по электронной почте. Но совместных проектов у нас нет.

– При слове Россия какие самые яркие воспоминания детства приходят на ум?

– Я родился в 1986 году, когда Перестройка была в самом начале. Страну захлестнула волна недовольства, и я принял активное участие в этих событиях.

– Вы серьезно?

– Шучу, конечно. Лично я был недоволен практикой тихого часа в детском саду. Мне это очень не нравилось. На самом деле у меня всплывают в голове обычные воспоминания детства: светит солнце, мы заняты чем-то интересным, рядом мама и папа и все счастливы.

– Вашей дочке четыре года. На каком языке вы ей сказки на ночь рассказываете?

– Это тоже комбинация: английский, русский, японский. А поскольку моя жена говорит еще и по-французски, то мы пытаемся и сказки Шарля Перро в оригинале туда впихнуть. Но это реже.

– Дочка уже знает, что Солнечная система состоит из девяти планет?

– Конечно, она узнала об этом одной из первых. Гораздо раньше, чем многие академики.

Новая версия Солнечной системы
Фото: Рушан КАЮМОВ
О ВКЛАДЕ МАКСИМА ГАЛКИНА В АСТРОНОМИЮ

– У новой планеты пока нет названия. Ее называют Планета Х или Девятая планета. У первооткрывателей есть право приоритета. Есть у вас мысли, как эта планета должна называться?

– Я не очень много думал на эту тему. Мы с Майком между собой называли эту планету Джордж…

– Почему?

– Это чисто астрономический прикол. Первооткрыватель Урана Уильям Гершель сначала хотел назвать свою планету Джордж – в честь правившего тогда в Англии короля Георга. Он рассчитывал, что в ответ на верноподданнический жест получит покровительство высочайшей особы и необходимые средства. Но король быстро сошел с ума, и этот план провалился – планета, к счастью, получила другое название. Потому что, когда мы имеем дело с вечностью, надо уметь подняться выше мирской суеты, личных выгод, сиюминутных соображений.

– А другие идеи у вас были?

– Своей жене Ольге я сказал, что назову планету «Белая стрекоза любви»…

Девятая планета Солнечной системы в представлении художника Фото: R. Hurt / Infrared Processing and Analysis Center / Courtesy of California Institute of Technology
– Простите, что?

– Мы с женой смотрели русское телевидение. У вас есть шоу «Точь-в-точь». И кто-то, по-моему, Максим Галкин, делал пародию, которая называлась «Белая стрекоза любви». Я давно так не смеялся. Но это шутка, конечно. По моему мнению, вопрос с выбором названия планеты надо доверить людям куда более серьезным. Это не мы с Майком за чашкой кофе должны решать. Нужно широкое общественное обсуждение во всем мире. Потому что, когда планету найдут, это название останется на века – на весь тот срок, пока существует человечество.

– Вам нет еще и 30 лет, а вы самый молодой профессор Америки…

– Ну, я вам не скажу за всю Одессу и за Америку тоже. А в нашем университете, наверное, самый молодой…

– Но в любом случае вы уже автор открытия мирового значения. Как вам, иммигранту, так легко получилось добиться успеха в чужой стране? Как говорил Гай Юлий Цезарь – пришел, увидел, победил!

– Наверное, тут две вещи помогли. Первое – это интуиция родителей. Мой папа физик, он работает с ускорителями заряженных частиц. Его работа, естественно, повлияла на мой выбор. Папа в курсе моих исследований, мы обсуждаем мои математические расчеты, в том числе и по Девятой планете. В то же время родители не мешали мне жить своими интересами. Я с энтузиазмом занимался карате годзю-рю. Играл на гитаре в рок-группе «Седьмой сезон». Мы выпустили компакт-диск и давали множество концертов в барах, которые находились у черта на куличках и порой нашими слушателями были лишь 2-3 подвыпивших завсегдатая. К астрофизике у меня не было прямого интереса до университета. А там мне здорово повезло с учителями. И это моя вторая удача.

НА ПОИСКИ УЙДЕТ ОТ ГОДА ДО ВОСЬМИ ЛЕТ

– Однако скептики говорят, что еще рано праздновать победу, потому что существование девятой планеты надо подтвердить прямыми наблюдениями. И пока не удастся увидеть ее в телескоп, это нельзя считать открытием. Как вы собираетесь решать эту проблему? Какими инструментами?

– Тут есть достаточно интересный исторический контекст. Планета Нептун тоже сначала была рассчитана и предсказана французским математиком Леверье в 1846 году, и только потом открыта астрономически. Но я согласен: пока планету не удалось поймать на камеру, мы не можем быть уверены в том, что она действительно существует и имеет ту орбиту, которую мы предсказываем. Мы уже начали наш поиск. Инструмент, которым мы пользуемся – это японская национальная обсерватория «Субару», она находится на Гавайских островах. Это идеальный телескоп для данной задачи.

– Сколько времени уйдет на поиски?

– Если быть пессимистом, то максимум лет восемь. Если быть оптимистом, то мы можем уложиться в год или два.

– От чего это зависит?

– От двух вещей: от положения планеты на орбите. Она может находиться сейчас в ближней к нам точке или в дальней. А второй момент – это банально время наблюдений, которое Национальная обсерватория может дать нам или кому-то еще на этот проект.

– С нашей обывательской точки зрения всегда казалось, что самый мощный телескоп, которым обладает человечество, это «Хаббл». Он специально создан для поиска планет, похожих на Землю. Почему вы не используете его?

– Дело в том, что «Хаббл» – это как снайперская винтовка. Если вам нужно увидеть в деталях что-то очень далеко, то «Хаббл» это лучшее, что можно придумать. Но если вам, условно говоря, нужно найти ключи, которые вы потеряли в комнате, то оптический прицел только усложнит задачу. «Субару» имеет намного больше линз, чем «Хаббл», и он видит более широкий участок неба. Поэтому именно для поиска «Субару» подходит больше. А вот когда планета будет открыта, «Хаббл» можно использовать, чтобы уточнить ее характеристики. Например, состав атмосферы и т.д.

– Когда вы приступите к наблюдениям?

– У нас уже было несколько сессий. Но времени дают не очень много. Мы ездим на телескоп раз в месяц. А тут важна непрерывность наблюдений. Потому что эффект, который позволит нам найти планету, это движение Земли.

– Можете объяснить это простыми словами?

– Представьте, что вы фотографируете пейзаж из окна машины на большой скорости. И на снимках вы легко определите, что деревья ближе к вам, чем облака – потому что деревья размыты. То же самое и звездное небо: по снимкам вы можете понять, что эта быстро передвигающаяся точка – планета, которая находится близко к нам в Солнечной системе, а не далекая неподвижная звезда в галактике. Но для нас – не самоцель во что бы то ни стало первым увидеть звезду. Если ее кто-то найдет раньше, тоже хорошо. Главное, что мы подтвердим правоту своих расчетов.